Неожиданный звонок

Я работаю менеджером во французской фирме в центре Москвы. Работы много, часто возвращаюсь с работы поздно. Однажды, при входе в вагон метро, меня сильно задел плечом, выходящий из вагона молодой человек очень приятной наружности, как я успела заметить. Я всегда замечаю красивых парней. Не то чтобы это была навязчивая идея, нет, просто мне уже около тридцати, и в данный момент я совершенно свободна, то есть никому не нужна.

Приехав домой и покормив мою любимицу Люси, сделала себе чай и уселась перед телевизором скоротать оставшийся часок до сна. Как вдруг зазвонил телефон. Подруг у меня нет,- ликвидировала одну за другой по причине неискренности и постоянной готовности к предательству. Мамочка моя рано умерла, чем и заставила меня самой пробивать себе дорогу в жизни. Папочка себя так и не обнаружил. С работы звонить некому. Кто же?
Я, вообще-то, девушка смелая, даже, я бы сказала, отчаянная, а тут слегка струхнула от неожиданности. Как чувствовала, что этот звонок не к добру.
Ну, да по-порядку…
Очень приятный мужской баритон вежливо, даже изысканно, поздоровался и извинился за поздний звонок (было около одиннадцати вечера). Я, конечно, удивилась, откуда незнакомец узнал мой номер телефона, но, убаюканная его воркованием и своей усталостью, ничего не спросила, а только слушала, слушала… Точно под гипнозом. В какой-то момент, видимо, он владел этим искусством в совершенстве, боясь, что я усну с трубкой в руке, предложил встретиться. Мечта любой свободной
(ненужной) девицы! Тут даже мой чуткий всегда инстинкт самосохранения не сработал, уснул бедняга. Договорились встретиться у памятника Маяковскому завтра вечером, благо завтра было уже воскресенье – единственный мой святой день отдыха в этой соковыжимающей фирме.

Ночь я почти не спала, теперь уже возбужденная предстоящим свиданием. Уверена, вы меня поймете… Что одеть, вот о чём я думала почти до рассвета. О чем же ещё?
Утром, как обычно, повалялась с Люськой в постельке, предвкушая, какое впечатление произведет на моего нового бойфренда (я его уже определила в свой штат) мой новый костюмчик от Валентино. Но рыжая любимица требовала завтрак, пришлось встать. Насыпав в кошачью мисочку сухой корм, (королевский, между прочим, - моя принцесса на меньшее не соглашается), стала варить себе утренний кофе. Первая чашечка кофе! Какое наслаждение! За ней последовала и вторая, но уже не для наслаждения, а для взбадривания. Мысли все, естественно, о предстоящем свидании…
Кое-как выполнив свои обязанности по дому, а дом у меня – однокомнатная квартирка в девятиэтажке на восьмом этаже в непрестижном районе, конечно, осталась мне в единоличное владение после смерти мамочки. Хоть и маленькая, но ухода всё же требует. К тому же я ужасная чистюля. А тут еще возникла мыслишка, весьма нескромная – вдруг удастся его заманить в мое гнездышко... Надо же произвести наилучшее впечатление при наименьших ресурсах.
Славно потрудившись, Люси принимала активное участие, как обычно, дурачась и хватая меня ласково то лапкой, то зубками, уселись передохнуть и подумать. Подумать было о чем. Хотя вопрос: “Что надеть?” был решен, оставались еще другие.
Вопросы стратегии и тактики поведения. Немного подумав, мы с кошей пришли к единому мнению, что лучше всего, отбросив и стратегию и тактику, быть самой собой, а там будет видно. Что будет видно, я не сомневалась. О, как я заблуждалась тогда! Удовлетворённые столь мудрым решением, мы резонно (заслужили)решили слегка подкрепиться: Люська направилась к недоеденному завтраку (никогда всё не съедает, лакомка, вся в меня), а я соорудила себе неправильный бутерброд: тонюсенький ломтик чёрного хлебушка и хороший такой кусочек любимой колбаски (какой, не скажу из вредности – надо же хоть что-то иметь про запас в арсенале). Подкрепившись, как водится, вздремнули, привычки у нас с Люси одинаковые… Часы настенные напротив дивана тем временем не дремали, а отстукивали секунды и вращали стрелки, время летело навстречу неизвестности…

Хорошенько вздремнув, стали готовиться к свиданию. Я приводила себя в порядок, как говаривала мамочка, чистила пёрышки, а Люська путалась под ногами. Вообще-то она Люсинда, - так нарекла её мамочка, когда десять лет назад дарила мне рыженького котёночка. “Назовём её Люсиндой”, - торжественно заявила мамочка, вручая пушистый подарок, - ”в честь моей единственной подруги Люси…”. Мамочка дружила с Люсей всю жизнь, кажется, с самого рождения. ...
И вот мамочки нет, а с тётей Люсей я уже давно не общалась. Рыжая Люси-Люська-Люсинда, в зависимости от моего настроения, терлась об ноги и кусалась за пятки. Она не любила мои уходы из дому и всегда нервничала, когда я собиралась уходить. Кое-как собралась, и, оглядывая себя в большое до пола зеркало в прихожей, я сказала: “А ничего выглядим, как считаешь, Люсинда?” Костюмчик сидел, а точнее, обтекал моё стройное девичье тело – любо-дорого было смотреть.
Полюбовавшись на себя в зеркале, приказала Люсинде вести себя прилично и отбыла на свидание.

В назначенном месте была в оговоренное время, пунктуальность – моё второе достоинство (после чистоплотности). И вот тут-то меня первый раз за всё время после телефонного звонка осенило: - “ Как же я его узнаю?!” Это же надо было так усыпить мои аналитические способности, что даже и не подумала: “А ведь мы не знакомы! Значит, он меня знает?" Даже пот прошиб! Что же это со мной? Стало вдруг страшно… “Надо уходить отсюда, срочно, но не спеша”, - подумала. На эти размышления ушло пять минут – вполне достаточно для ожидания, тем более на первом свидании. Не спеша обошла вокруг памятника и пошла по всегда оживлённой улице – домой не хотелось. Настроение было испорчено тревожными мыслями, к тому же спиной ощущала чей-то пристальный взгляд. Но я девушка гордая (моё третье достоинство), приучила себя никогда не оглядываться назад, как в прямом, так и в переносном смысле. “Гулять, так гулять!"- двинулась в направлении любимой кафешки. Был чудесный майский вечер, я позволила себе к мороженому и кофе бокал шампанского. Немного отпустило.
Домой приехала почему-то уставшая, но почти успокоенная. Люси встретила радостным мяуканьем. Священный день отдыха закончился.

***
Близился мой отпуск. На работе, как обычно, дел невпроворот и день пролетел без посторонних мыслей. Вернувшись с работы и исполнив все свои обязанности домашние, всё как всегда и в одном и том же порядке, неожиданно для себя задумалась: “А был ли мальчик?” Опять охватила тревога, какое-то смутное предчувствие чего-то нехорошего. Телефон молчал. Думай, что хочешь. Захотелось позвонить единственному человеку, которому доверяла, как самой себе – тёте Люсе. Она знала меня с рождения, самый близкий человек после мамочки. Мы с мамочкой жили дружно, любили и понимали друг друга, но я была сорванцом и часто огорчала её своими шалостями. Помню, как-то после особенно громкого моего подвига во дворе с мальчишками, тётя Люся завела меня в ванную, якобы смыть грязь с моих разбитых коленок. Под большим секретом рассказала мне, что у мамочки с детства больное сердце, что врачи не разрешали ей рожать, а она очень хотела девочку, а я веду себя, как мальчик, чем очень её огорчаю. И так меня тогда поразили эти простые слова без упрёков и нравоучений, что поклялась я тогда, что стану девочкой и никогда…
Дальше были слёзы, много слёз. Они и сейчас навернулись от горьких воспоминаний. Всё, звоню тёте Люсе.
Сто лет не звонила, свинья эдакая! Стала рыться в сумочке в поисках записной книжки. Мамочка подарила на восемнадцатилетие. Книжка необыкновенная, и где только достала такую, я дорожила ею очень, память о тех ещё временах, когда мы были вместе. Как же мне не хватало мамочки! Вот уже сколько лет прошло с того чёрного дня, когда “скорая” увезла её, а привыкнуть не могу. Наверное, не привыкну никогда.

Записной книжки не было. Сердце ухнуло куда-то вниз. Вот оно! Слышала когда-то, что при столкновении обычно и совершается кража, но так ловко, можно сказать, виртуозно украсть из закрытой сумочки… Почему не кошелёк? Зачем ему моя записная книжка? Ничего ценного там нет, - я не секретный агент и дажене олигарх. Вопрос. Но зачем-то же он украл? Зачем? И почему, назначив свидание, не явился? В том, что он не явился, я теперь была совершенно уверена. Думаю, что это его взгляд я чувствовала спиной, - он ещё и следил за мной. Очень удобно, - ведь я не знаю его. Тот, кого я заметила при столкновении, совсем не обязательно ОН. Просто исполнитель. А что же нужно от меня ЕМУ? Вопросов много. Ответов нет.
Вспомнила кстати, что муж тёти Люси - бывший следователь с Петровки, на пенсии уже несколько лет. Он гораздо старше тёти Люси, которая ещё работает в главной библиотеке столицы “ленинке”, как она её по привычке называет. Позвонить не могу. У меня и так память на телефонные номера не очень, мягко говоря, а тут ещё и страх буквально парализовал. И было отчего. Предчувствие меня никогда ещё не обманывало.
Нужно было срочно с кем-нибудь поговорить об этом. Поехать, раз позвонить не могу! Адрес помню зрительно. Глянув на часы, поняла, что никуда уже не поеду, а лягу спать – завтра рано вставать. Лечь то, легла, а уснуть оказалось непросто.
Пришлось принять снотворное, которое очень редко, но принимаю иногда. Так ночь и прошла, вторая уже. Сам собой появился новый отсчёт времени.

Утро наступило, невзирая на мои страхи и переживания, привычные заботы поглотили все вчерашние мысли. Незаметно пролетел рабочий день. Выходя из лифта на своём восьмом, вдруг почувствовала, как волоски на руках и ногах (не брею принципиально, да их и не видно совсем) встали дыбом. Как рыжая короткая шёрстка моей Люськи, когда та увидит мнимого врага. Дрожащей рукой вставляю ключ в замочную скважину, открываю дверь и вижу… СЕБЯ!

Совет в Филях

Эх, откуда только взялась эта прыть! Вмиг захлопнула дверь и вскочила в лифт – скорей отсюда бежать и подальше. Сердце бешено колотилось, глаза ничего не видели от слёз (бедная Люсинда!), за что мне весь этот ужас?! Жила себе тихо, никого не трогала, почти, как мышка в норке. И вот, пожалуйста! “Мамочка родная, спаси и сохрани!” - это было чем-то вроде моей молитвы в тяжёлые моменты жизни. Заклинание не помогало. Надо было как то спасаться,
что-то делать. Ноги сами устремились к метро. Нужно было доехать до остановки Фили – там жила тётя Люся.

Увидев меня на пороге своей квартиры, чуткая тётя Люся поняла – с ребёнком случилась беда. Родное лицо подействовало на меня не хуже валерьянки. Я буквально упала на весьма обширную грудь и залилась слезами облегчения. Тёте Люсе не стоило больших трудов затащить меня в свой кабинет на кухню. Ещё в юности она была полненькой, а с годами и вовсе “поплыла”, ласковая улыбка, по-прежнему, украшала её милое лицо с ямочками на щеках. “Что стряслось, детка? “ – вопрос прозвучал так ласково, что я просто зарыдала. В кухню заглянул супруг тёти Люси Виктор Артёмович (тот самый бывший следователь). Он был не более чем третьей частью от супруги, подтянутый и спокойный при любых обстоятельствах. “Что тут у вас, девочки?”- вопрос так и не прозвучал, но висел в воздухе. Виктор Артёмович не любил тратить энергию зря. Девочки встрепенулись. Мне стало стыдно. Не люблю показывать свою слабость перед
мужским полом ещё с детства. Спокойствие Виктора Артёмовича передалось мне, и я подумала, что не всё так плохо, раз я уже не одна (Люська не в счёт, бедняжка, как она там?).
Рассказала всё обстоятельно, что случилось со мной в последние дни. Супруги слушали очень внимательно, не перебивая. “Записная книжка!”- всплеснула руками поражённая тётя Люся. “С этого места подробней” – обратился Виктор Артёмович к супруге. "Помню я эту книжку, как же… мне её Семён Аркадьевич, мой читатель, давно очень подарил…” - засмущалась тётя Люся. “Так-так-так… дальше, дальше, милая!” – грозно сдвинул брови Виктор Артёмович.
“Да, что ты, Витя, в самом деле - девочку постесняйся, - продолжала она – У него сын моряк, привёз откуда-то… подарил отцу, а он мне,… а я – Веточке”, – совсем стушевалась тётя Люся.

Повисло молчание. Веточка – это моя мамочка. Её имя было Елизавета, но все звали её Веточка. “Вот, когда тайное становится явным!”- многозначительно изрёк Виктор Артёмович, подняв для усиления эффекта кверху палец. Откуда-то появился блокнот, и он приготовился писать. “Координаты Семёна Аркадьевича, будьте любезны, милочка!” – обратил свой взор к супруге – “Для начала отработаем версию КНИЖКА”. “Вам обеим домашнее задание: вспомнить, всё, что касается книжки. Все мельчайшие, не важные, на первый взгляд, подробности: что написано, как, когда, какие рисунки, какие надписи, прочее. Короче, - ВСЁ, ясно вам, леди?” Мы согласно закивали головами. “А теперь марш в ванную мыть руки и сопли”, – это мне, а тёте Люсе – “Быстренько ужин, гостья у нас… и рюмочку не забудь”, - подмигнул лукаво. “А потом - спать! Димкина комната, как раз, свободна”. Димка был их сыном – славный парнишка, студент-музыкант, младше меня на несколько лет.
Я попробовала пролепетать, что-то вроде: “Как же Люська?”, но получила исчерпывающий ответ: “Ничего с твоей Люськой за одну ночь не случится, а утром отвезу тебя на машине, и заодно посмотрю своим глазом, что и как”. Возражать было бесполезно. Ещё один день прошёл.

Утром после бессонной ночи в чужой комнате, поднявшись очень рано и позавтракав (хлебосольная тётя Люся не отпустила бы без этого), поехали ко мне домой. Дорогой Виктор Артёмович сосредоточенно молчал. Наше домашнее задание информации ему не добавило. Я же со страхом думала, что же увижу дома? Почему-то моя любимица представлялась растерзанной маньяком. Но она была жива и обнаружилась в любимом ею потаённом месте за тумбой с телевизором. Туда моя кошка-трусиха пряталась всякий раз, когда ко мне приходил кто-то чужой для неё. Значит, дома, действительно, кто-то был. Это не была галлюцинация и даже то, что у страха глаза велики. Виктор Артёмович не спеша и обстоятельно обследовал моё жилище, но ничего, конечно, не нашёл. Никаких следов незваных гостей. Ничего не пропало. Аргумент, что Люська спряталась, был каким-то неубедительным для следователя с Петровки. Видя, что я всё ещё боюсь оставаться дома, Виктор Артёмович сказал: “Вот что, Катюша, мистика это или что другое, мы обязательно разберёмся. Но я один без твоей помощи не справлюсь. От тебя требуется спокойствие и терпение, возможно, удастся разобраться с этим не скоро. Будь готова подождать некоторое время. Не спрашивай, сколько – не знаю, может неделя, а может и месяц. Никогда не знаешь...”
Он задумался на мгновение. “И вот, что: давай-ка отключим городской телефон, а то ты в неврастеничку превратишься скоро, и обменяемся мобильниками. На всякий случай – вдруг тебя найдут по мобильнику, не исключено, - а нарвутся на меня. Своих абонентов я предупрежу, беспокоить тебя никто не будет, кроме меня. Договорились?” Договорились и обменялись. С тем и отбыл. А я осталась... Спохватившись, что ведь надо на работу (о, ужас, могу и опоздать!), быстренько накормила Люську, привела себя в порядок и вылетела за дверь.

Работалось отвратительно, сказывалась бессонная ночь в чужом доме, и горькие думы одолевали мою бедную голову, мешая сосредоточиться на работе.

Семейное расследование

Тем временем Виктор Артёмович проводил расследование. Первым делом он съездил по указанному тётей Люсей адресу, где жил Семён Аркадьевич. Расспросы старика ничего не дали. "Ничего не знаю, ничего не помню. Сын в плавании. Связь односторонняя". Вернувшись домой, Виктор Артёмович взялся за супругу.
"Рассказывай всё, что знаешь о Лизавете, любую мелочь, всё-всё, вспоминай, Милочка, - кажется мне, что собака зарыта именно в ней, в её биографии..."
Пришлось бедной тёте Люсе поднапрячься. Попробуй вспомнить хоть и подружкину, а всё же чужую жизнь, без малого пятьдесят лет... Вспоминала до вечера и кое-что вспомнила.

Оказывается, будучи студенткой Университета, Веточка познакомилась с молодым человеком. Ничего бы особенного, да только этот молодой человек был иностранец, ливанец. Встречались они недолго. Парню пришлось уехать, не доучившись, что-то там произошло то ли в семье то ли в стране - тётя Люся, конечно, не помнила. Но хорошо знала, оказывается, что остался плод этой интернациональной любви. И теперь этот плод нуждался в защите от какой-то нереальной опасности. Какой? Появился первый след, едва заметный и ведущий черт знает куда...
Так. А записная книжка тогда зачем была похищена? Может, просто чтобы напугать? Может быть, может быть... Тогда понятен и мистический трюк в квартире Катюши. Кто-то очень хочет её запугать до смерти. Ради чего? Ради убогой квартирки? Впрочем, сейчас и не то может быть, насмотрелись по телевизору.
Бедная девочка! Надо организовать наблюдение за квартирой и охрану Катюши. Придётся обращаться за помощью к бывшим коллегам, самому не справиться. На том и спать легли.

Утром Димка, вернувшийся из гастролей, получил от отца задание - присматривать за Катюшей. Возражать отцу не стал - бесполезно, да и судьба Катюши ему была не безразлична. Ещё мальчишкой-подростком был влюблён в девушку. А тут такой случай проявить заботу и внимание. Тем более, что пока других дел не намечалось, а постоянной девушки не было пока. Получив от отца инструктаж, отбыл для выполнения задания. Виктор Артёмович отправился к бывшим коллегам, вернее, пока к одному самому близкому другу и проверенному не раз товарищу. Тётя Люся осталась одна в квартире с невесёлыми думами. Шёл пятый день после того злополучного звонка. А ещё ничего не прояснилось и тем более не рассосалось. Ох-хо-хо... Чего ждать ещё? И в который уже раз: "Бедная девочка!"

Командировка

А бедная девочка между тем получила срочное задание и должна была лететь в Париж. Вот так. Отпуск, ясное дело, откладывался. Да и не ко времени он сейчас, первый раз в жизни не стремилась в отпуск. Оформление командировки, сборы, наставления и суматоха сотрудников сделали своё дело - о своём горе не вспомнила ни разу. Предстоящая командировка обрадовала. Во-первых, отвлекала и увозила в прямом смысле, во-вторых,- Париж! Задание несложное, почти курьерское, а побывать в Париже лишний раз - одно удовольствие. Заодно и прикупиться перед отпуском неплохо. Словом, замечательно со всех сторон! Вот только Люську надо пристроить на время отсутствия. Командировки у меня бывали не часто до сих пор, и обходилась я услугами соседки старушки. И в этот раз надеялась на неё.
Мне повезло, старушка была не только дома, но и относительно здорова. А так как я всегда её щедро благодарила за услугу, согласилась с удовольствием два раза в день проведать мою кошенцию. Быстренько собралась, поцеловала Люсинду в розовый нос и, вызвав такси, уехала в аэропорт.

О, Париж! Город моей мечты! Сколько работаю в фирме, а привыкнуть не могу, что можно вот так взять и прилететь сюда и даже не за свой счёт. Быстренько справившись с возложенным на меня ответственным заданием, пробежавшись по знакомым мне магазинам, с сожалением покинула этот прекрасный город. Кого кроме меня ещё могли отправить так срочно и так ненадолго! К своему дому подъехала уже ночью. На восьмом этаже светились два моих окна. Забыла, верно, соседка погасить свет. Старушка, что поделаешь, всё забывает, как ещё себя обслуживает сама, удивительно. Зашла в квартиру, Люсинда не встречает... ОПЯТЬ? На кухне обнаружила неподвижно лежащую на полу старушку. Без признаков жизни. Отпуск у моря накрылся медным тазом.

Я совсем, было, уже упала духом, как старушка чуть пошевелилась. Обрадовавшись, я попыталась приподнять ей голову и напоить водой, но бедняжка, открыв глаза и увидев меня, снова их закрыла и опять отключилась. Вот те раз... Меня испугалась? Невероятно! Пришлось вызывать скорую. Слава Богу, ничего серьёзного не оказалось. Проводила старушку домой, уложила в кровать. Спрашивать ничего пока не стала, побоялась. А вот Люське устроила форменный допрос.
Нашла её в укромном местечке, известном только нам двоим, и приступила к допросу. "Люсенька, кошулечка, от кого ты спряталась? Кто тебя так напугал, не старушка же? Отвечай, родная, как можешь - очень важно!" - И что вы думаете - моя умнейшая из умнейших кошенция лизнула меня в нос в знак согласия, а затем запрыгнула на тумбочку с зеркалом в прихожей. Там она оглянулась на меня, а затем глянула опять в зеркало. Я подошла и получила ещё один шершавый поцелуй в нос. Люсинда смотрела то на меня, то в зеркало, пока мы не встретились там глазами. И я поняла! "Ты видела кого-то, похожего на меня?" - Ещё один тёплый поцелуй.
Ну и дела! Дожить бы до утра. Поблагодарила Люську и улеглась в постель. Ужасно устала, но сон не шёл. Зато кошенция дрыхла за двоих, обрадованная возвращением хозяйки.

А ларчик просто открывался...

Как бы мы себя ни чувствовали утром, а на работу ехать надо - отчитываться за командировку. Да ещё держать фасон. Всё, мол, у меня тип-топ.
Уже собираясь вечером домой, решила позвонить Виктору Артёмовичу и доложить положение дел. Если честно, домой ехать боялась. Виктор Артёмович примчался раньше меня. На своей старой "девятке" он так виртуозно гонял по Москве, никакие пробки не могли его остановить. Я рассказала ему о случившемся и о своей догадке - пришелец был похож на меня. "Это откуда такая догадка?" - спросил, удивлённо приподняв свои кустистые седые брови. "Люська поведала..."
"Кто?" - "Ну, кошка моя..." - смущённо лепетала я. "Ну, ты даёшь, Катюша!"

Отправились к старушке. Та уже совсем оклемалась и охотно поведала нам следующее. Оказывается, услышав звук открывающейся двери, старушка оглянулась, надеясь увидеть меня. И увидела... меня, но с бритой головой вместо моей чудесной шевелюры. Было от чего упасть в обморок! А когда очнулась, то услышала приятный мужской баритон вместо моего чириканья: "Как Вы себя чувствуете?" И, конечно, опять отключилась. Что было дальше, вы уже знаете.
Заметно повеселевший Виктор Артёмович обещал позвонить завтра и откланялся. Я тоже немного успокоилась и даже смогла поспать.

Возвращаясь с работы, так и не дождавшись обещанного звонка, увидела во дворе машину Виктора Артёмовича и подошла. В машине сидел хозяин и красивый молодой человек восточной наружности. "Знакомься, Катюша, - это твой, так сказать, брат!"- улыбался Виктор Артёмович. Юноша смущённо протянул руку: "Амаль."
Довольный Виктор Артёмович поведал мне, как раскопал мою родословную, о которой я и не подозревала. Как нашёл в списках студентов Университета сначала моего отца, а потом и брата... Эти подробности не очень интересны и я их опущу.
Амаль, в переводе "надежда" оказался очень приятным в общении. Он, краснея и заикаясь, извинился, что хотел пошутить, но напугал меня и рассказал мне, что это отец поручил ему найти меня в Москве.
Теперь у меня есть семья и я уже не так одинока, как раньше. Познакомилась со всеми родственниками в Ливане. С Амалем мы часто видимся и ещё чаще перезваниваемся. Летала в Ливан с ним на каникулах. Теперь у меня есть отец и брат! Какое счастье! Мамулечка должна быть довольна. Вот и вся история - страшная и смешная одновременно. А главное - со счастливым концом. Пожалуй, теперь бы я её назвала немного иначе - РЕАЛЬНАЯ НЕРЕАЛЬНОСТЬ.