Валентина Ершова - женщина сорока с небольшим лет, измученная долгой неизлечимой болезнью, постаревшая и опустившаяся, коротала очередную ночь в отдельной палате районной больницы. В ожидании очередного приступа боли она пыталась молиться Богу. В Бога и в чудеса Валентина никогда не верила, в жизни пробивалась самостоятельно, рано оставшись сиротой, и привыкла надеяться только на себя.
Лёжа на больничной койке уже второй месяц, Валя успела перебрать мысленно всю свою жизнь. Перебирать особенно было нечего. Сиротство с пяти лет, детский дом, ткацкая фабрика в маленьком городке, общежитие, затем собственная однокомнатная квартира в пятиэтажке на окраине. Мужа и детей не завела. Мужчины были, но Валин независимый характер никто из них не выдержал.
Внешность у неё была обыкновенная. Не красавица, но с приятным чистым лицом и слегка полной фигурой. Правда, за время болезни Валентина сильно похудела, лицо осунулось, появились мешки под глазами и целая "авоська" из морщин.
Болезнь не красит. Она убивает в женщине привлекательность. И самое страшное — убивает желание жить.

- Господи! Если ты меня слышишь, избавь от страданий, от боли! Нет больше сил терпеть!

Но Бог не слышал. Он не знал, что сбережения Валентины подходили к концу, и ей скоро придётся перебираться в общую шестиместную палату, где лежат такие же страдалицы, как и она, но в гораздо худших условиях. Плюсуя общую боль к свой собственной. Если, конечно, она не переберётся до того в морг. Валя шептала свою молитву пересохшими губами всё горячей и горячей, прося избавления от мук. Так незаметно для себя и уснула.

Был летний вечер. Солнышко садилось, опускаясь всё ниже и ниже в розовый прозрачный шарф. Тепло и тихо. Валентина в отпуске праздно сидела на крыльце дома своей бабушки Матрёны. Скрипнула калитка и она увидела белую фигурку маленького кудрявого мальчика.

- Ты кто? Чей? — она старалась узнать ребёнка, но он не приближался и казался ей расплывшимся пятном.
- Вам передали, что дарят ещё десять лет… — сказал и исчез, словно растворился.

Проснулась Валентина и удивилась сначала сну, а затем и необычным ощущениям. Впервые за время болезни она радовалась утру, и… у неё ничего не болело!

- Так всё-таки Бог услышал! — ликовала она, но решила пока ничего не говорить медперсоналу, чтобы не упекли, чего доброго, в психушку, сбагрив из своего отделения безнадёжно больную.
Но врачи, конечно, заметили перемену в настроении пациентки, и обследовав, выяснили, что она здорова. Удивлению не было границ. Весь больничный медперсонал сбегался посмотреть на чудо исцеления. Пришёл и главврач.

- Вы — наша гордость, Валентина Сергеевна! — сообщил он ей, пожимая руку, — Мы тут с коллегами решили Вам сделать последний подарок. Бесплатную коррекцию лица, ну, и чего там ещё захотите… Как Вам? — пожилой главврач просто светился от собственной щедрости.
- Ой, спасибо, конечно, но… — Валя замялась.
- Не беспокойтесь, голубушка, все желания ваши за наш счёт. И никаких «но»! — похлопал по руке и удалился.

Через две недели Валентина Ершова, помолодевшая на десять лет, стройная, с лёгким загаром из солярия стояла у больничных ворот. Был летний солнечный день. Валентина давно уже не видела такого синего неба, таких белых облаков…

- Всё! Первым делом — генеральная уборка квартиры и покупка продуктов. Возьму отпуск и махну на юг к морю. Десять подаренных мне лет надо прожить в своё удовольствие. Теперь я знаю цену жизни!
Всё ещё глядя в небо, Валя шагнула за ворота. Визг тормозов и глухой удар она услышала как-то не сразу. Словно в замедленной съёмке в кино. В потемневших глазах отразилось недоумение.

- Что же? А десять лет? — мысленно спросила она небо.
Кто-то взял её руку и последнее, что она услышала, было: «Прости, не узнал…»