Дикий едва плелся по раскаленному песку, отбрасывая короткую и такую же черную, как он сам, тень. В седле, отпустив повод, мерно раскачивалась Каланча, сдвинув рыжую шляпу на самые глаза.  Её клетчатая рубаха и синие штаны, мокрые с утра от пота и тумана, теперь высохли и слегка похрустывали песком и выступившей солью.
- Чертова пятница, - цедила сквозь зубы ковбойша, поглядывая на солнце.
То равнодушно полыхало в ответ, но все же медленно ползло по небосклону.
- Святой чеснок!

В мареве пустыни внезапно зазвучал полицейский свисток. Сделав три трели, он сменился на рык тромбона. Потом трубу сменил паровозный гудок. Каланча и Дикий равнодушно продолжали плестись, не выражая никакого интереса к источнику звука.
- Ну вы чо, совсем обалдели?! - из глубокой, больше человеческого роста, ямы, словно чертик из коробочки, одним прыжком выскочила рыжая Бестия.
Бесовка выглядела обычно, пекло не причиняло ей никакого неудобства вовсе.
- Эй, чика, - негромко буркнула Каланча, не меняя расслабленной позы, - давай просто переживем весь этот пятничный фейк и разойдемся. Оукей?
- Чо, вокей? - нахмурилась Бестия. -Я для кого в яме сижу? Кто меня спасать будет?
- Хах... - Каланча выудила из кармана рубахи расползшийся коробок и прикусила спичку в уголку рта. - Проще пристрелить, чем спасти...
Тонкие брови бесовки удивленно поползли вверх:
- Но, но! Это не по правилам. Ты же - добрая самаритянка. Почему не спасаешь страждущего в пустыне?
Серная головка на спичке, которую жевала Каланча вспыхнула, но та тут же резко выдохнув, сбила пламя:
- А я - не заметила, - ответила она, вынимая изо-рта обгорелую спичку,- твоей ямы - не видно, зип!
- Я гудела! - настаивала Бестия.
- А мы с Диким, - Каланча потрепала холку лошади ладонью в широкой брезентовой перчатке,- решили что это - мираж.
- Мираж?! - бесовка округлила зеленые глазищи. - Слуховой?!
- В точку. Слуховой! Как в глаз свинье!
Тут жеребец решил, что диалог затянулся и возобновил движение.
- Ну, ладно... Мираж... - ворчала Бестия, глядя Каланче вслед. - Слуховой... Погодите у меня еще!
Спустя полчаса, Дикий недоуменно остановился перед свеженамалеванным ярким плакатом: "Только сейчас! Одинокие путники могут получить холодное пиво, а их лошади - свежее сено! Спешите! Всего лишь спасти страждущего из ямы!" Обилие разноцветных клякс и восклицательных знаков на полотне зашкаливало.
Чуть дальше на палке торчала красная стрелка, мигающая желтыми лампочками: "Яма со страждущим - тут!" - было написано на ней.
- Ты хочешь свежего сена? - поинтересовалась ковбойша у Дикого.
Жеребец тяжело выдохнул и пошевелил ушами:
- Вот и я не хочу, - согласилась Каланча. - Сдается мне, теперь у нас мираж не слуховой, а обычный...
Дикий согласился и побрел прочь от плакатов, оставляя за собой тонкую ниточку размытых следов. Оставалось еще восемь часов до наступления субботы.