Под заунывные звуки фальшивого оркестра по улице медленно тянулась похоронная процессия: рыдающие в носовые платки женщины и молчаливые мужчины, без головных уборов. Впереди колонны ехал грузовик. Борта его были откинуты, и в кузове краснел кирпичным кумачом гроб с траурными лентами и искусственным венком в ногах. В гробу, скрестив ноги лежал покойник и, улыбаясь каким-то своим мыслям, смотрел в серое октябрьское небо. Грузовик тряхнуло на колдобине, и покойник болезненно поморщился. Привстав, он дотянулся до кабины и постучал кулаком по покатой крыше:
- Не дрова везешь! 
Сердито осмотрев процессию, покойник тяжело вздохнул и уже собрался снова лечь, как вдруг его взгляд задержался на траурном транспаранте, растянутым меж двух стоек  по углам кузова.
- Эт-то что такое? - спросил он провожающих, и тут же фальшивый оркестр смолк:
- В каком смысле - "Эх, ты, Сеня"? В лучший мир отправляюсь, а вы мне тут что? Сожаление? Скорбь? Разочарование?
- Так, утрата же... - всхлипнула женщина из толпы.
- Невосполнимая, - надтреснутым голосом поддержали её мужчины.
- И что? - продолжал недовольство покойник. - Это у вас, а у меня - все впереди. Делайте что хотите, но транспарант меняйте. Иначе шиш я вам захоронюсь!
Растерявшиеся скорбящие сбились в кучу, обсуждая создавшееся положение.
- Я ща исправлю, - из кабины высунулся шофер, - у меня как раз отработка есть, черная. За краску сойдет замазать.
- Но, но... -  покойник предостерегающе поднял ладони, но водитель его не слушал.
Спрыгнув с подножки, он вытащил из кабины пятилитровую канистру машинного масла и кусок грязной ветоши. Пройдя к транспаранту, шофер густо смочил ветошь маслом и с размаху влепил ею на золотую букву:
- Теперь - нормально,  констатировал он.
- Хулиганство... - ахнули из колонны.
Покойник с интересом смотрел на изменившийся транспарант:
- А что, - наконец изрек он, - смело. С завистью, с куражом... Пойдет! Эй, лабухи! А что-нить боевое можете?
Музыканты вздрогнули, а тубист с бас-геликоном даже перекрестился, но уже через пару мгновений оркестр дружно грянул "Варяг".
Довольный покойник улегся в гроб, и процессия уже бодрым шагом продолжила путь на кладбище.
Черный транспарант темнел свежей кляксой, за которой сияла золотыми буквами надпись: "х, ты, Сеня!"
Покойник счастливо улыбался, глядя в серое октябрьское небо.